Киприан 1: О чем вообще речь
Feb. 9th, 2015 05:56 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
smirennyj_otrokЧто ж, начинаем арку про Киприана.
Карфагенский епископ Киприан был одним из самых влиятельных деятелей христианской церкви в III веке. Властный и авторитетный лидер африканских христиан, он оставил несколько сочинений о том, что такое правильная жизнь и правильная христианская вера. Как сообщает нам А. Р. Фокин, «Киприан был прежде всего пастырем, человеком действия, которого более интересовало практическое духовное руководство, чем умозрительное богословие». Проще говоря, он с энтузиазмом вмешивался в любую распрю между христианами и энергично продавливал свою точку зрения по тому или иному вопросу. Горе тем, кто выражал несогласие: за спиной Киприана в любой момент могла нарисоваться сотня африканских епископов, готовых встать горой за своего предводителя.
Человек активный и общительный, Киприан вел обширную корреспонденцию, из которой сохранилось 81 письмо. В письмах, как и в других своих трудах, он всегда сохранял наставительный и слегка высокомерный тон, а его стиль отличался «тяжеловесным и умеренным красноречием» (Августин via Фокин). Личность и сочинения Киприана внушали почтительный трепет: «Нет смысла перечислять его дарования, ибо его труды сияют ярче солнца», писал Иероним. Труды Киприана сохраняют свое значение и по другой причине: их можно назвать самым внушительным свидетельством очевидца о том, что происходило в Римской империи в те смутные десятилетия.
На могиле Киприана не успела осесть земля, когда его знакомые стали доверять папирусу свои воспоминания о покойном епископе. Уверенность и мужество Киприана перед лицом агрессивного безбожного мира были запечатлены в его «мученических актах». В пространной похвальной речи диакон Понтий поведал об удивительных достоинствах этого «благоговейного предстоятеля церкви и прославленного свидетеля Бога». Пойманные властями христиане, ожидая казни, встречали Киприана в своих смутных видениях, интересовались у него — насколько это больно, когда тебе отрубают голову. Эти мученики шли на смерть, свидетельствуя о своей преданности «истинной вере, которой они научились у Киприана». Спустя более чем столетие крупнейший христианский мыслитель Августин гордился тем, что был таким же африканцем, как Киприан.
.
.
Церковная карьера нашего героя началась в зрелом возрасте. В середине 240-х годов уважаемый и довольно состоятельный карфагенский ритор Тасций Цецилий Киприан познакомился с христианским пресвитером Цецилианом и быстро подпал под его влияние. Вступив в местную общину христиан, он сразу же занял в ней видное положение. Года через два Киприан уже стоял во главе христианской церкви в самом большом городе римской Африки.
Вопреки распространенному мнению, в Римской империи не было принято постоянно преследовать и убивать христиан. Хотя христианские общины уже давно были поставлены вне закона, репрессии имели локальный характер и никогда не разворачивались в масштабе империи. Вспышки гонений произошли при императоре Септимии Севере: в Карфагене тогда казнили нескольких христиан во главе с юной матроной Вибией Перпетуей и катехизатором Сатуром. Следующие десятилетия прошли довольно спокойно. Про императора Филиппа Араба даже ходили слухи, что он как ни в чем не бывало ходил в церковь и по грехам своим стоял среди кающихся.
Положение стремительно изменилось вскоре после того, как африканскую церковь возглавил епископ Киприан. Провозглашенный армией император Деций решил, что империя срочно нуждается в духовном оздоровлении. Он издал указ, в соответствии с которым каждый житель империи должен был подтвердить свою лояльность государственной религии. В присутствии специальной комиссии из чиновников и видных граждан нужно было совершить возлияние на алтаре, принести жертву и отведать жертвенной пищи (исключение было сделано только для иудеев). Человеку, исполнившему гражданский долг, выдавалась соответствующая справка. Непонятно, был ли императорский указ задуман как мера против христиан. В любом случае, христиане, как «безбожники», отвергавшие государственную религию, первыми попали под удар: указ Деция положил начало первому всеобщему гонению. Выполнить требование правительства для христиан значило отречься от веры; невыполнение грозило тюрьмой, а то и смертным приговором. По свидетельству Киприана, большинство христиан предпочли в той или иной мере подчиниться закону. Одни принесли жертву, другие прислали вместо себя друзей и знакомых, третьи просто купили справку (коррупция в империи всегда была на высоком уровне). Некоторые христиане бежали в крупные города, где их было трудно найти, и лишь немногие открыто не подчинились властям. Христиан, которые исповедали свою веру и отправились за это в тюрьму, называли «исповедниками» (confessores), их менее стойких собратьев — «павшими» (lapsi).
Как только преследования утихли (считается, что это произошло еще до гибели Деция, павшего в сражении с готами летом 251 года), христиане стали выяснять отношения между собой. Одни ратовали за «чистую церковь», свободную от отступников, другие требовали простить «павших» и позволить им вернуться обратно. Распри дошли до того, что в Риме выбрали сразу двух пап — ригориста и сторонника толерантности. Напряженная обстановка сложилась и в Карфагене. Поведение епископа Киприана вызвало у радикалов серьезные вопросы: с началом гонения епископ сбежал из города, заявив, что не хочет своим присутствием привлекать лишнее внимание к христианам. Есть сведения, что к Киприану были претензии по поводу какой-то недвижимости, но там совсем ничего не понятно.
После Деция в Риме правила еще пара императоров, но они были в основном заняты своими делами, так что христиане могли спокойно заниматься своими. Новые, более жестокие репрессии инициировал император Валериан. Несколько лет его внимание было обращено на готов и персов, которые разгуливали по римским провинциям как по собственному огороду, и на узурпаторов, выраставших как грибы после дождя. Уладив срочные дела, летом 257 года император (точнее, оба императора — Валериан и его сын и соправитель Галлиен) издал первый закон против христиан. Власти на местах должны были взять под арест христианских лидеров и предложить им выбор: исполнить указ Деция или отправиться в ссылку. Кроме того, им было запрещено проводить собрания. По мнению Дионисия Великого, епископа Александрии и главы египетских христиан, инициатором гонения был некто Макриан, заведующий имперским казначейством и по совместительству «глава египетских магов». Считается, что это полная чушь, хотя в остальном рассказ Дионисия представляет большой интерес: он показывает, что в Египте преследования христиан проходили примерно так же, как и в Африке. Сначала Киприана и Дионисия вызвали к местному начальнику: в Карфагене он назывался проконсулом, а в Александрии — префектом. Начальники вкратце объяснили им суть нового закона, подчеркнув гуманность и милосердие божественных императоров, после чего потребовали от них проявить уважение к духовным скрепам империи. Оба епископа ответили отказом и должным образом отправились в ссылку: Киприан — в африканский городок Курубис, а Дионисий — в какую-то глухомань в ливийской пустыне («Я даже не знал, где может находиться это место, и вряд ли раньше слышал его название», вспоминал потом епископ). В ссылке они спокойно провели следующий год.
Однако правящие верхи отнюдь не были уверены в эффективности принятых мер: судя по всему, в Риме церковное руководство не только не пострадало, но и продолжало устраивать христианские собрания. Сенат попросил императора, занятого войной на востоке, применить более действенные средства. Летом 258 года в Риме был получен императорский рескрипт: руководителей христианских общин (епископов, пресвитеров, диаконов) вернуть из ссылки и казнить; у высокопоставленных и состоятельных христиан конфисковать имущество, а если не одумаются — тоже казнить; матрон и придворных отправить на принудительные работы. Уже 6 августа в подземном кладбище на окраине Рима были убиты папа Сикст и четыре его диакона, в столице империи начались аресты видных христиан. В сентябре императорские инструкции получили в офисе карфагенского наместника; Киприану приказали немедленно выехать в Карфаген и ждать аудиенции у проконсула. Немного спустя христиане Мариан и Иаков встретили под Циртой двух нумидийских епископов, которые тоже возвращались из ссылки в соответствии с новым указом (номер X в этом списке). 14 сентября Киприана коротко допросили и осудили на смерть; приговор был немедленно приведен в исполнение. Его собрату в Александрии не суждено было получить венец мученика: христиане отбили его у конвоя и спрятали в глухом оазисе, где он оставался до конца гонений. А вот Фруктуозу, епископу испанского города Таррагоны, повезло меньше других: в январе 259 года его схватили и вскоре сожгли в городском амфитеатре вместе с двумя диаконами (номер XI). Впрочем, если верить Тимоти Дэвиду Барнсу, описание гибели Фруктуоза свидетельствует о том, насколько изменилось отношение к христианам за последние сто лет: если Поликарпа Смирнского сжигали под ликующие вопли сограждан, то смерти испанского епископа не радовался никто. Казни христиан определенно уже не были любимым зрелищем городской толпы.
Барнс считает, что расправа над Киприаном нанесла серьезный удар по авторитету карфагенского начальства. Сохранился подробный рассказ о группе христиан, казненных в Карфагене 23 мая 259 года («Деяния и видения мучеников Луция, Монтана и прочих, их товарищей»; номер X). Между прочим, один из мучеников, Флавиан, перед смертью рекомендовал выбрать преемником Киприана пресвитера Луциана, который заботился об арестованных; так и было сделано. Так вот, суд над этими христианами возглавил «прокуратор, который исполнял обязанности умершего проконсула». Имени прокуратора мы не знаем, а вот проконсулом наверняка был тот самый Галерий Максим, который осудил на смерть Киприана и сам скончался вскоре после его казни. Если проконсул умер в сентябре, его место оставалось вакантным до лета, когда в Риме распределяли должности наместников на следующий год. Христиан в Карфагене стали задерживать после бунта «дикой толпы», которая пыталась расправиться с наместником, а на следующий день устроила христианский погром. Полицейские сообщили арестованным, что наместник пришел в жуткую ярость из-за беспорядков и грозился сжечь христиан заживо. Таким образом, заключает Барнс, толпа напала на наместника, а вину за это возложили на христиан. В ожидании приговора мученики провели в тюрьме «много месяцев», а значит, мятеж, в котором вполне могли принять участие христиане, произошел вскоре после гибели Киприана. Возможно, во время беспорядков наместник был ранен и вскоре умер; этим объясняется то, что власти не сразу устроили суд над христианами и держали их под стражей до следующей весны.
Это объяснение кажется мне довольно заманчивым, хотя и не без оговорок. Например, из «Деяний и видений» трудно понять, о каких именно чиновниках там идет речь. Тот, кого пыталась убить мятежная толпа, назван словом praeses — презид, то есть наместник, большой начальник. Это определение больше всего подходит проконсулу, хотя автор мог иметь в виду и прокуратора, который замещал проконсула. Таким образом, не исключено, что разгневанный наместник и умерший проконсул — разные люди (Барнс признает такую возможность). Кроме того, ученый решительно игнорирует одно трудное для понимания место в Актах Киприана. Там говорится, что проконсул Галерий Максим перенес суд над епископом на следующий день из-за плохого самочувствия. Тяжело больной чиновник остановился в пригородной усадьбе; к нему, in atrio sedenti obvoluto et sauciolo, ввели Киприана; удостоверив его личность, проконсул слабым и едва слышным голосом объяснил, почему ему следует отрубить голову. Если слова obvoluto et sauciolo понимать как «раненый и весь в бинтах», можно думать, что Галерию Максиму сильно досталось еще до суда над Киприаном. Значит, события могли происходить так. Возвращаясь из служебной поездки, проконсул уже был в дурном настроении из-за того, что христианский лидер не пожелал ехать на суд в провинциальную Утику и вообще скрылся от полиции. По прибытии в Карфаген чиновник обнаружил, что Киприан уже сдался властям, но в городе беспорядки, а христиане ведут себя вызывающим образом. Встреча с толпой закончилась для него несколькими ранами, довольно серьезными, поэтому проконсул уехал в загородное поместье и там наскоро осудил Киприана на смерть. Мятежная толпа, выступала ли она в защиту христиан или против них, была проблемой для властей. В любом случае, арест десятка христиан не мог ухудшить положение. Когда именно были схвачены Луций, Монтан и их товарищи, непонятно, но скорая смерть проконсула от последствий ранения заставила их провести в тюрьме не один месяц. Трудно сказать, насколько серьезно пострадала карфагенская община христиан в целом: еще в мае 259 года должность епископа оставалась вакантной, но клирики имели возможность помогать арестованным христианам. В общем, такая реконструкция событий, наверное, тоже имеет право на существование.
Гонение Валериана было самым кровавым за двести лет истории христианства, и память о нем сохранялась еще долго. Лактанций, переживший действительно суровые преследования при тетрархах, с удовлетворением описывал, как всемогущий Бог покарал нечестивого императора: под Эдессой римское войско было окружено персами, и Валериану ничего не оставалось, кроме как сдаться в плен. Царь восточных варваров превратил властителя Рима в подставку для ног — что могло быть унизительнее для империи, считавшей себя центром мира и оплотом цивилизации? К счастью, его преемник Галлиен «пользовался властью благоразумнее», как отмечает христианский историк Евсевий: он прекратил репрессии, вернул христианам конфискованное имущество и разрешил свободно исповедовать свою веру. Александрийский епископ Дионисий на радостях сравнил «благочестивого, любящего Бога императора» с солнцем: «Царство, словно отряхнув старость и очистившись от прежнего зла, цветет в полной силе, издали видное и слышное, проникающее всюду».
Думаю, этого достаточно, чтобы понять исторический контекст «Актов Киприана». Теперь можно сказать несколько слов и о самом этом произведении. «Акты» состоят из двух частей: первая — протокол допроса Киприана у проконсула Африки в августе 257 года, после первого закона Валериана. В ходе допроса Киприану было велено отправиться в ссылку. По прошествии года был издан новый закон против христиан: вторая часть «Актов» посвящена повторному суду и казни епископа. В целом текст написан скучным однообразным языком, настоящим канцеляритом. Один из признаков бюрократического стиля — многочисленные повторения, которые придают тексту монотонность: например, прямая речь неизменно вводится глаголом dicere. Кстати, живые и яркие реплики героев сильно выделяются на фоне унылого авторского изложения: их и перевести непросто. Поэтому Герберт Музурилло считал, что «Акты» создают впечатление «честного и объективного документа» с минимальной редакторской правкой.
«Акты» сохранились не менее чем в 100 средневековых рукописях, причем рукописные версии подчас сильно расходятся. Антон Бастиансен подготовил сводное критическое издание двух основных редакций, которому я и следую. Впрочем, в некоторых местах трудно определить первоначальное чтение, и о таких деталях будет сказано в примечаниях. Самая ранняя рукопись «Актов Киприана» (вторая редакция) относится к концу VIII века: это раннекаролингский легендарий из монастыря Бенедиктбойерн в Баварии (München. BSB. Clm 4554. Fol. 68r–v). Большинство рукописей с «Актами Киприана», которые обнаружил Г. Филиппар, были созданы в XI–XIII веках, самые поздние — в XV веке.
В общем, продолжение следует.
.
Картинка — изображения Киприана на мозаике в базилике Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне (VI век, справа) и на фреске в римских катакомбах Каллиста (VII-VIII века).
.
Карфагенский епископ Киприан был одним из самых влиятельных деятелей христианской церкви в III веке. Властный и авторитетный лидер африканских христиан, он оставил несколько сочинений о том, что такое правильная жизнь и правильная христианская вера. Как сообщает нам А. Р. Фокин, «Киприан был прежде всего пастырем, человеком действия, которого более интересовало практическое духовное руководство, чем умозрительное богословие». Проще говоря, он с энтузиазмом вмешивался в любую распрю между христианами и энергично продавливал свою точку зрения по тому или иному вопросу. Горе тем, кто выражал несогласие: за спиной Киприана в любой момент могла нарисоваться сотня африканских епископов, готовых встать горой за своего предводителя.
Человек активный и общительный, Киприан вел обширную корреспонденцию, из которой сохранилось 81 письмо. В письмах, как и в других своих трудах, он всегда сохранял наставительный и слегка высокомерный тон, а его стиль отличался «тяжеловесным и умеренным красноречием» (Августин via Фокин). Личность и сочинения Киприана внушали почтительный трепет: «Нет смысла перечислять его дарования, ибо его труды сияют ярче солнца», писал Иероним. Труды Киприана сохраняют свое значение и по другой причине: их можно назвать самым внушительным свидетельством очевидца о том, что происходило в Римской империи в те смутные десятилетия.
На могиле Киприана не успела осесть земля, когда его знакомые стали доверять папирусу свои воспоминания о покойном епископе. Уверенность и мужество Киприана перед лицом агрессивного безбожного мира были запечатлены в его «мученических актах». В пространной похвальной речи диакон Понтий поведал об удивительных достоинствах этого «благоговейного предстоятеля церкви и прославленного свидетеля Бога». Пойманные властями христиане, ожидая казни, встречали Киприана в своих смутных видениях, интересовались у него — насколько это больно, когда тебе отрубают голову. Эти мученики шли на смерть, свидетельствуя о своей преданности «истинной вере, которой они научились у Киприана». Спустя более чем столетие крупнейший христианский мыслитель Августин гордился тем, что был таким же африканцем, как Киприан.
.
Церковная карьера нашего героя началась в зрелом возрасте. В середине 240-х годов уважаемый и довольно состоятельный карфагенский ритор Тасций Цецилий Киприан познакомился с христианским пресвитером Цецилианом и быстро подпал под его влияние. Вступив в местную общину христиан, он сразу же занял в ней видное положение. Года через два Киприан уже стоял во главе христианской церкви в самом большом городе римской Африки.
Вопреки распространенному мнению, в Римской империи не было принято постоянно преследовать и убивать христиан. Хотя христианские общины уже давно были поставлены вне закона, репрессии имели локальный характер и никогда не разворачивались в масштабе империи. Вспышки гонений произошли при императоре Септимии Севере: в Карфагене тогда казнили нескольких христиан во главе с юной матроной Вибией Перпетуей и катехизатором Сатуром. Следующие десятилетия прошли довольно спокойно. Про императора Филиппа Араба даже ходили слухи, что он как ни в чем не бывало ходил в церковь и по грехам своим стоял среди кающихся.
Положение стремительно изменилось вскоре после того, как африканскую церковь возглавил епископ Киприан. Провозглашенный армией император Деций решил, что империя срочно нуждается в духовном оздоровлении. Он издал указ, в соответствии с которым каждый житель империи должен был подтвердить свою лояльность государственной религии. В присутствии специальной комиссии из чиновников и видных граждан нужно было совершить возлияние на алтаре, принести жертву и отведать жертвенной пищи (исключение было сделано только для иудеев). Человеку, исполнившему гражданский долг, выдавалась соответствующая справка. Непонятно, был ли императорский указ задуман как мера против христиан. В любом случае, христиане, как «безбожники», отвергавшие государственную религию, первыми попали под удар: указ Деция положил начало первому всеобщему гонению. Выполнить требование правительства для христиан значило отречься от веры; невыполнение грозило тюрьмой, а то и смертным приговором. По свидетельству Киприана, большинство христиан предпочли в той или иной мере подчиниться закону. Одни принесли жертву, другие прислали вместо себя друзей и знакомых, третьи просто купили справку (коррупция в империи всегда была на высоком уровне). Некоторые христиане бежали в крупные города, где их было трудно найти, и лишь немногие открыто не подчинились властям. Христиан, которые исповедали свою веру и отправились за это в тюрьму, называли «исповедниками» (confessores), их менее стойких собратьев — «павшими» (lapsi).
Как только преследования утихли (считается, что это произошло еще до гибели Деция, павшего в сражении с готами летом 251 года), христиане стали выяснять отношения между собой. Одни ратовали за «чистую церковь», свободную от отступников, другие требовали простить «павших» и позволить им вернуться обратно. Распри дошли до того, что в Риме выбрали сразу двух пап — ригориста и сторонника толерантности. Напряженная обстановка сложилась и в Карфагене. Поведение епископа Киприана вызвало у радикалов серьезные вопросы: с началом гонения епископ сбежал из города, заявив, что не хочет своим присутствием привлекать лишнее внимание к христианам. Есть сведения, что к Киприану были претензии по поводу какой-то недвижимости, но там совсем ничего не понятно.
После Деция в Риме правила еще пара императоров, но они были в основном заняты своими делами, так что христиане могли спокойно заниматься своими. Новые, более жестокие репрессии инициировал император Валериан. Несколько лет его внимание было обращено на готов и персов, которые разгуливали по римским провинциям как по собственному огороду, и на узурпаторов, выраставших как грибы после дождя. Уладив срочные дела, летом 257 года император (точнее, оба императора — Валериан и его сын и соправитель Галлиен) издал первый закон против христиан. Власти на местах должны были взять под арест христианских лидеров и предложить им выбор: исполнить указ Деция или отправиться в ссылку. Кроме того, им было запрещено проводить собрания. По мнению Дионисия Великого, епископа Александрии и главы египетских христиан, инициатором гонения был некто Макриан, заведующий имперским казначейством и по совместительству «глава египетских магов». Считается, что это полная чушь, хотя в остальном рассказ Дионисия представляет большой интерес: он показывает, что в Египте преследования христиан проходили примерно так же, как и в Африке. Сначала Киприана и Дионисия вызвали к местному начальнику: в Карфагене он назывался проконсулом, а в Александрии — префектом. Начальники вкратце объяснили им суть нового закона, подчеркнув гуманность и милосердие божественных императоров, после чего потребовали от них проявить уважение к духовным скрепам империи. Оба епископа ответили отказом и должным образом отправились в ссылку: Киприан — в африканский городок Курубис, а Дионисий — в какую-то глухомань в ливийской пустыне («Я даже не знал, где может находиться это место, и вряд ли раньше слышал его название», вспоминал потом епископ). В ссылке они спокойно провели следующий год.
Однако правящие верхи отнюдь не были уверены в эффективности принятых мер: судя по всему, в Риме церковное руководство не только не пострадало, но и продолжало устраивать христианские собрания. Сенат попросил императора, занятого войной на востоке, применить более действенные средства. Летом 258 года в Риме был получен императорский рескрипт: руководителей христианских общин (епископов, пресвитеров, диаконов) вернуть из ссылки и казнить; у высокопоставленных и состоятельных христиан конфисковать имущество, а если не одумаются — тоже казнить; матрон и придворных отправить на принудительные работы. Уже 6 августа в подземном кладбище на окраине Рима были убиты папа Сикст и четыре его диакона, в столице империи начались аресты видных христиан. В сентябре императорские инструкции получили в офисе карфагенского наместника; Киприану приказали немедленно выехать в Карфаген и ждать аудиенции у проконсула. Немного спустя христиане Мариан и Иаков встретили под Циртой двух нумидийских епископов, которые тоже возвращались из ссылки в соответствии с новым указом (номер X в этом списке). 14 сентября Киприана коротко допросили и осудили на смерть; приговор был немедленно приведен в исполнение. Его собрату в Александрии не суждено было получить венец мученика: христиане отбили его у конвоя и спрятали в глухом оазисе, где он оставался до конца гонений. А вот Фруктуозу, епископу испанского города Таррагоны, повезло меньше других: в январе 259 года его схватили и вскоре сожгли в городском амфитеатре вместе с двумя диаконами (номер XI). Впрочем, если верить Тимоти Дэвиду Барнсу, описание гибели Фруктуоза свидетельствует о том, насколько изменилось отношение к христианам за последние сто лет: если Поликарпа Смирнского сжигали под ликующие вопли сограждан, то смерти испанского епископа не радовался никто. Казни христиан определенно уже не были любимым зрелищем городской толпы.
Барнс считает, что расправа над Киприаном нанесла серьезный удар по авторитету карфагенского начальства. Сохранился подробный рассказ о группе христиан, казненных в Карфагене 23 мая 259 года («Деяния и видения мучеников Луция, Монтана и прочих, их товарищей»; номер X). Между прочим, один из мучеников, Флавиан, перед смертью рекомендовал выбрать преемником Киприана пресвитера Луциана, который заботился об арестованных; так и было сделано. Так вот, суд над этими христианами возглавил «прокуратор, который исполнял обязанности умершего проконсула». Имени прокуратора мы не знаем, а вот проконсулом наверняка был тот самый Галерий Максим, который осудил на смерть Киприана и сам скончался вскоре после его казни. Если проконсул умер в сентябре, его место оставалось вакантным до лета, когда в Риме распределяли должности наместников на следующий год. Христиан в Карфагене стали задерживать после бунта «дикой толпы», которая пыталась расправиться с наместником, а на следующий день устроила христианский погром. Полицейские сообщили арестованным, что наместник пришел в жуткую ярость из-за беспорядков и грозился сжечь христиан заживо. Таким образом, заключает Барнс, толпа напала на наместника, а вину за это возложили на христиан. В ожидании приговора мученики провели в тюрьме «много месяцев», а значит, мятеж, в котором вполне могли принять участие христиане, произошел вскоре после гибели Киприана. Возможно, во время беспорядков наместник был ранен и вскоре умер; этим объясняется то, что власти не сразу устроили суд над христианами и держали их под стражей до следующей весны.
Это объяснение кажется мне довольно заманчивым, хотя и не без оговорок. Например, из «Деяний и видений» трудно понять, о каких именно чиновниках там идет речь. Тот, кого пыталась убить мятежная толпа, назван словом praeses — презид, то есть наместник, большой начальник. Это определение больше всего подходит проконсулу, хотя автор мог иметь в виду и прокуратора, который замещал проконсула. Таким образом, не исключено, что разгневанный наместник и умерший проконсул — разные люди (Барнс признает такую возможность). Кроме того, ученый решительно игнорирует одно трудное для понимания место в Актах Киприана. Там говорится, что проконсул Галерий Максим перенес суд над епископом на следующий день из-за плохого самочувствия. Тяжело больной чиновник остановился в пригородной усадьбе; к нему, in atrio sedenti obvoluto et sauciolo, ввели Киприана; удостоверив его личность, проконсул слабым и едва слышным голосом объяснил, почему ему следует отрубить голову. Если слова obvoluto et sauciolo понимать как «раненый и весь в бинтах», можно думать, что Галерию Максиму сильно досталось еще до суда над Киприаном. Значит, события могли происходить так. Возвращаясь из служебной поездки, проконсул уже был в дурном настроении из-за того, что христианский лидер не пожелал ехать на суд в провинциальную Утику и вообще скрылся от полиции. По прибытии в Карфаген чиновник обнаружил, что Киприан уже сдался властям, но в городе беспорядки, а христиане ведут себя вызывающим образом. Встреча с толпой закончилась для него несколькими ранами, довольно серьезными, поэтому проконсул уехал в загородное поместье и там наскоро осудил Киприана на смерть. Мятежная толпа, выступала ли она в защиту христиан или против них, была проблемой для властей. В любом случае, арест десятка христиан не мог ухудшить положение. Когда именно были схвачены Луций, Монтан и их товарищи, непонятно, но скорая смерть проконсула от последствий ранения заставила их провести в тюрьме не один месяц. Трудно сказать, насколько серьезно пострадала карфагенская община христиан в целом: еще в мае 259 года должность епископа оставалась вакантной, но клирики имели возможность помогать арестованным христианам. В общем, такая реконструкция событий, наверное, тоже имеет право на существование.
Гонение Валериана было самым кровавым за двести лет истории христианства, и память о нем сохранялась еще долго. Лактанций, переживший действительно суровые преследования при тетрархах, с удовлетворением описывал, как всемогущий Бог покарал нечестивого императора: под Эдессой римское войско было окружено персами, и Валериану ничего не оставалось, кроме как сдаться в плен. Царь восточных варваров превратил властителя Рима в подставку для ног — что могло быть унизительнее для империи, считавшей себя центром мира и оплотом цивилизации? К счастью, его преемник Галлиен «пользовался властью благоразумнее», как отмечает христианский историк Евсевий: он прекратил репрессии, вернул христианам конфискованное имущество и разрешил свободно исповедовать свою веру. Александрийский епископ Дионисий на радостях сравнил «благочестивого, любящего Бога императора» с солнцем: «Царство, словно отряхнув старость и очистившись от прежнего зла, цветет в полной силе, издали видное и слышное, проникающее всюду».
Думаю, этого достаточно, чтобы понять исторический контекст «Актов Киприана». Теперь можно сказать несколько слов и о самом этом произведении. «Акты» состоят из двух частей: первая — протокол допроса Киприана у проконсула Африки в августе 257 года, после первого закона Валериана. В ходе допроса Киприану было велено отправиться в ссылку. По прошествии года был издан новый закон против христиан: вторая часть «Актов» посвящена повторному суду и казни епископа. В целом текст написан скучным однообразным языком, настоящим канцеляритом. Один из признаков бюрократического стиля — многочисленные повторения, которые придают тексту монотонность: например, прямая речь неизменно вводится глаголом dicere. Кстати, живые и яркие реплики героев сильно выделяются на фоне унылого авторского изложения: их и перевести непросто. Поэтому Герберт Музурилло считал, что «Акты» создают впечатление «честного и объективного документа» с минимальной редакторской правкой.
«Акты» сохранились не менее чем в 100 средневековых рукописях, причем рукописные версии подчас сильно расходятся. Антон Бастиансен подготовил сводное критическое издание двух основных редакций, которому я и следую. Впрочем, в некоторых местах трудно определить первоначальное чтение, и о таких деталях будет сказано в примечаниях. Самая ранняя рукопись «Актов Киприана» (вторая редакция) относится к концу VIII века: это раннекаролингский легендарий из монастыря Бенедиктбойерн в Баварии (München. BSB. Clm 4554. Fol. 68r–v). Большинство рукописей с «Актами Киприана», которые обнаружил Г. Филиппар, были созданы в XI–XIII веках, самые поздние — в XV веке.
В общем, продолжение следует.
.
Картинка — изображения Киприана на мозаике в базилике Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне (VI век, справа) и на фреске в римских катакомбах Каллиста (VII-VIII века).
.
