Киприан 3: Легенда о чернокнижнике
Feb. 14th, 2015 09:51 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
smirennyj_otrok.
Мы уже говорили про обстоятельства гибели Киприана и о том, как эти события описывали современники-христиане. Финал истории уже не за горами, но до него еще надо доползти. Прежде чем ступить «в опасное и глубокое море священного повествования, где валы пучин дерзко вздымаются среди острейших рифов в неведомых водах» (цитата), стоит подумать, как именно Киприана и его смерть представляли реальные участники событий.
Разумеется, лучше всего нам известен взгляд изнутри христианской общины: с этой точки зрения написаны «Акты» и панегирик Понтия, да и сам герой оставил некоторые свои соображения. Для христиан Киприан был настоящим духовным наставником и праведным служителем Бога, но они не забывали подчеркнуть, что он оставался приличным человеком, достойным всяческого уважения. Гибель Киприана — героическая жертва, подвиг человека, готового умереть по призыву Бога ради благополучия своих подопечных.
Кое-что известно и о том, как на это смотрели власти. С их точки зрения, Киприан был лидером тоталитарной секты, в которой адептам промывали мозги. Если ликвидация такого человека могла ослабить подрывную деятельность сектантов, казнь Киприана была необходима, чтобы укрепить стабильность государства и духовное здоровье общества.
Гораздо меньше ясности в том, что касается мнения большинства. Правительство утверждало, что репрессии против христиан необходимы для блага всех нормальных людей. Сами христиане занимали в этом отношении двойственную позицию: они любили представлять себя жертвами кровожадного быдла (Киприан как-то раз хвастался папе Корнелию, что разъяренная толпа требовала бросить его на съедение львам) и в то же время изображали себя лояльными и даже примерными гражданами. Создается впечатление, что горожане в целом не испытывали ненависти к христианам. Время от времени патриотизм, оскорбленные религиозные чувства и влияние государственной пропаганды давали себя знать, но, как правило, люди предпочитали постоять в сторонке и поглядеть, чем все это кончится (заголовок дня: «Казнь сектантов собрала тысячи любопытных!!!»).
Теперь посмотрим, как развивалась легенда о Киприане после его гибели. Без малейшей претензии на полноту обзора можно пробежаться по основным вехам этой традиции, чтобы получить о ней самое общее представление. Я начну с вещей, в общем-то, невинных, а закончу лютой агиографической вакханалией.
.
.
.
Невинные вещи — это небольшие дополнения, которые средневековые писцы делали к «Актам Киприана». Базовый текст, судя по всему, начинался с датировки («В консульство…») и заканчивался скупым указанием на незавидную участь судьи, пославшего Киприана на смерть («…скончался»). Те, кто переписывал текст, считали нужным снабдить его заголовком и православной концовкой. Умеренный редактор делал так: Начинаются Страсти святого епископа Киприана. В консульство Туска и Басса… Вот так принял мученичество блаженный Киприан, в 18-е октябрьские календы, в царствование Господа нашего Иисуса Христа, которому честь и слава с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь (древнейшая рукопись Clm 4554). В испанской версии добавлено немного красивых слов и гениальная догадка по поводу участи проконсула: Страсти святого и блаженного мученика Киприана, пострадавшего в городе Карфагене, в 18-е календы октября. Благодарение Богу. Во время óно, в консульство Туска и Басса… А через несколько дней умер проконсул Галерий Максим: его удавил дьявол. Господь же принял мученика своего в мире, ему честь и слава со Святым Духом во веки веков. Аминь («Испанский пассионал»).
Не на шутку раздухарился редактор исключительно корявого текста, который есть в паре южногерманских рукописей IX века. Здесь «Акты» начинаются с риторического предисловия, «помпезного и бессмысленного», как выразился Райценштайн. Начинается оно так: С благочестивой любовью мы жаждем поведать страдания святых, а заканчивается: на христиан обрушились яростные гонения. И вот, случилось так, что в консульство Туска и Басса проконсул Патерн… Дальше появляются императоры Валерий и Галерий и еще много всего занятного. Заканчивается все на торжественной ноте: …в Маппалии, где несказанные знамения множества бесчисленных чудес изволит творить всемогущий Господь, истинный и вечный Бог во веки веков. Аминь.
Это все в порядке вещей. Опасная тенденция проявляется в так называемом «донатистском Мученичестве Киприана», которое в целом совпадает с первой редакцией «Актов». Считается, что его сработали донатисты (о них, как ни странно, есть приличная статья в русской википедии) где-то в начале IV века. Текст снабжен довольно корявым заголовком «Страсти Киприана с того дня, когда блаженный мученик Киприан претерпел мученичество; как это произошло, изложено и объяснено в этом чтении». Здесь Киприан, выслушав формулировку обвинения, с воодушевлением восклицает: «Хвала Богу!» — и все христиане повторяют за ним: «Хвала Богу!». В ожидании палача Киприан православно взирает на небо и творит молитву. Ему помогают завязать глаза не два Юлиана, как в оригинале, а «пресвитер Юлиан и субдиакон Донат», что можно воспринимать как легкий намек на духовного лидера донатистов. В конце проконсул Галерий Максим умирает не от болезни и не от рук дьявола, а от стыда и раскаяния в своем беззаконии. Эти отличия сами по себе вряд ли существенны, но в них проявляется тенденция к изменению самого текста «Актов». Кстати, можно видеть рукопись IX века из Вюрцбурга, в которой сохранился донатистский текст.
О Киприане говорится в нескольких проповедях Августина, которые он произносил, приезжая в Карфаген на праздник мученика. Как правило, Августин старался не пересказывать «Акты», потому что аудитория была в целом знакома с этой историей. Только в проповеди 309 он более подробно остановился на «страстях нашего самого верного, самого храброго, самого славного мученика». Понятно, что там в основном всякая риторика и пышные словеса. С особым рвением Августин вцепился в предложение проконсула Киприану подумать еще раз. С этим местом стоит познакомиться поближе.
«Правильно думает тот, кто помнит, что Бог — это судья, перед которым каждому суждено дать отчет в том, как он провел эту жизнь и исполнял возложенные на него обязанности. Тогда каждому, по свидетельству апостола, воздастся за то, что он что делал, будучи в этом теле, за хорошее или плохое. Вот как думает тот, кто живет по вере. Чтобы не беспокоиться о себе в последний день, он каждый день считает последним и до последнего дня живет так, как угодно Богу.
Именно так думал блаженный Киприан, самый милостивый из епископов и самый верный из мучеников, а не так, как увещевал его коварный дьявол одержимыми устами нечестивого судьи: «Подумай еще раз». А когда увидел, что он остался непреклонным при словах «Государи повелели тебе совершить обряд», на его ответ «Я этого не сделаю» добавил: «Подумай еще раз». Вот какой коварный дьявол: тот, кто эти слова произносил, их настоящего значения не понимал, но тот, кто на самом деле говорил, понимал отлично. Ведь речи проконсула исходили не от земных государей, о чьих повелениях он рассуждал, а от государя, правящего воздухом, о котором сказал апостол: «Он действует в сынах недоверия». Да, не знал проконсул, кто говорил его устами, а Киприан прекрасно знал. Само собой, он знал, когда услышал такое от проконсула: «Подумай еще раз». Насколько нелепо звучит это в устах человека, и насколько коварно — в устах дьявола! Двоих созерцал Киприан перед собою: одного глазами, другого верой.
Не желал тот Киприану смерти, не желал ему венца, потому и был так кроток, так осторожен. Но Киприан прямо ответил тому, с кем втайне боролся: «Делай, — сказал он, — что тебе велено. В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Итак, тот говорит: «Подумай еще раз», и получает ответ: «В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Действительно, раздумывают, когда нужно дать или получить совет. Но проконсулу не нужен был совет Киприана, он сам хотел дать Киприану совет. И вот каков был ответ: «В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Да, не нужно раздумывать о тем, в чем нет сомнений: сама справедливость развеяла все сомнения. Итак, праведник, чтобы умереть безмятежно, живет с твердой верой».
Занятно, что Августин ухватился именно за интерполяцию в «Актах», сделанную, чтобы подчеркнуть подвиг Киприана и разжевать его значение для аудитории. Суровую жизненную правду, которая стоит за «Актами», Августин подменяет своими представлениями о том, как должен был происходить суд. С его точки зрения, проконсул только и думал, как бы отправить Киприана на смерть, а если он был «кроток и осторожен» — значит, это не он, это в нем дьявол говорил. В воображении Августина и его слушателей Киприан словно непоколебимая скала стоял перед жутким проконсулом в окружении кровожадной толпы. Как-то так, наверное:
.
.
Надо отметить, что Августин вообще-то довольно трезво относился ко всякой там агиографии и чудесным явлениям. Но рассказы о мучениках он воспринимал так же, как и большинство людей того времени: они были настоящие герои, а все остальные — монстры и сосуды зла.
Это все в пределах приличия. Оказывается, наряду с «ортодоксальной» версией существовала и другая, которая от одного писателя к другому становилась все более фантастичной.
Киприану посвящена 13-я поэма из цикла «Венцы мучеников» испанца Пруденция, современника Августина. Поэт облек в изящную стихотворную форму довольно странный рассказ, сплетенный, скорее всего, из каких-то благочестивых баек. Суть истории такова. В юности Киприан был модным молодым человеком и усердно занимался всякой магией. С помощью своих чернокнижных познаний он совращал невинных, соблазнял чужих жен и вообще творил непотребства. Но Бог решил, что пора появиться такому человеку, который мог бы изящно толковать письма апостола Павла и всячески наставлять христиан. Христос вселил в сердце Киприана любовь к истинной вере, заставил его бросить непотребства и стать христианским епископом. Тем временем императоры Валериан и Галлиен, ненавидевшие все доброе и светлое, стали в массовом порядке убивать христиан, требуя от них поклоняться «тысяче тварей мерзейших, землей порожденных». Киприан объяснял людям, что это все полная чушь, и нужно только уповать на Бога, чтобы получить вечную жизнь и славу. Гонители бросили его в глубокую темницу, где Киприан молился, чтобы ненависть нечестивых не ослабевала, и чтобы христиане продолжали храбро умирать. Тогда на христиан спустился Святой Дух. Гонители поставили всех перед ямой, полной негашеной извести, и приказали им бросить хотя бы крупинку соли на дьявольский алтарь. Триста человек вышли из толпы, бросились в яму и сразу погибли: «телá белизна поглотила и души их ввысь вознесла». Киприан обрадовался, что получилось столько мучеников в один присест. Представ перед разъяренным проконсулом, он исповедал Христа и под яростный рев толпы был предан смерти: «Богу достойно хвалу он вознес и победную песнь воспел». В общем, африканская земля обагрилась его кровью, а весь мир осветился его святым учением.
Тут можно сказать: ну, приехали, все перепутано и сдобрено какой-то хренью, даже не похожей на правду. Но это еще не предел. Наш следующий герой — Григорий из Назианза, епископ Константинополя, с его 24-й речью (На праздник Киприана). Там много утомительной риторики, но суть такова. Киприан был великий человек, ученый, добродетельный и вообще самый лучший из мучеников. Сначала он служил демонам, ненавидел истину и занимался колдовством. Однажды ему приглянулась красивая девочка, из знатного рода и в высшей степени целомудренная. Он попытался ее соблазнить, но натолкнулся на твердый отказ. Он вызвал злых духов, но она обратилась к Деве Марии, стала молиться и поститься. Дьявол отступил, а пораженный Киприан уверовал, отрекся от своего нечестия и стал благочестивым христианином. Со временем он возглавил церковь всей Африки. Император Деций стал преследовать христиан, пытал и казнил всех праведных людей, каких только мог найти. Увидев, что пытки и казни ни к чему не приводят, он призадумался и понял, что всему виной Киприан. Великого святого отправили в изгнание, но его дух продолжал укреплять христиан в борьбе с миродержцами и прочими мучителями. Тогда ему отрубили голову. Такая вот история. Более подробный рассказ есть в «Мученичестве Киприана», которое сохранилось только на армянском языке. В общих чертах он совпадает с рассказом Григория, но там больше подробностей, и вообще автор демонстрирует больше исторических познаний.
Это не конец приключений Киприана на Востоке. Еще до Назианзина Киприан стал героем здоровенного романа-трилогии. Сначала там рассказывается, что Киприан, колдун из города Антиохии, не смог выполнить заказ некого развратного юноши на соблазнение благочестивой девушки-христианки. Бессилие дьяволов перед верой в Бога так поразило Киприана, что он уверовал во Христа и стал великим праведником. Чтобы предостеречь людей от гибельного колдовства, он написал книгу, в которой подробно поведал о пути греха, тайне беззакония и служении сатане (этот рассказ занимает всю вторую часть: там и мистерии демонов, и гора Олимп, и Мемфис с тайными знаниями египетских жрецов, и Вавилон с халдейскими колдунами, а под занавес явление самого Вельзевула). При императоре Диоклетиане случилось гонение на христиан. Тогда Киприана и Юстину, ту самую девушку, которую он не смог соблазнить (она к этому времени стала игуменшей), стали возить по разным городам, всячески пытать и убивать, а в конце концов просто казнили. Я читал куски из этого романа в латинском переводе. Там, конечно, полный угар, можно только руками развести. Кастрированное резюме этой истории можно почитать у «Дмитрия Ростовского». Отшлифованную эпическую версию этого романа в стихах изготовила императрица Евдокия, жена Феодосия II, которая была дочерью греческого философа и вообще ученой дамой.
.
.
По поводу всей этой мути есть разные мнения. К примеру, Делеэ считал, что Киприана просто спутали с каким-то местным восточным святым, который вроде как был раскаявшимся колдуном. С хронологией тут вообще путаница. Пруденций писал около 400 года, речь Григория относится к 379 году, а роман-трилогия начал складываться еще раньше, где-то в середине IV века. Получается, чтобы восстановить развитие легенды, нужно поставить эти тексты в обратном временном порядке. Байки Пруденция скорее всего показывают нам ранний этап развития всей этой хохломы, которая на Западе так и не получила продолжения. Зато греки к этому времени уже узнали историю Киприана в общих чертах и превратили его неизвестно во что, заодно подарив ему мученицу-компаньонку. Я тут допустил уничижительные замечания по поводу этой истории, но силу ее воздействия на умы не стоит недооценивать. Вот, например.
.
.
Такое вот развитие легенды: прошло двести лет, а Киприана уже не узнать. На самом деле в этом нет ничего особенно удивительного. В свое время Делеэ проследил, как из скромного церковного чтеца агиографы сделали наместника Египта и доверенное лицо императора (Légendes hagiographiques (1955), 119–139). Пример с мучеником Прокопием давно стал классическим. Легенда о Киприане отличается от него разве что творческим размахом агиографов и, быть может, примесью какой-то другой легенды.
В общем, на этом пока все.
Картинка: начало Актов Киприана в рукописи BSB Clm 4554.
.
Мы уже говорили про обстоятельства гибели Киприана и о том, как эти события описывали современники-христиане. Финал истории уже не за горами, но до него еще надо доползти. Прежде чем ступить «в опасное и глубокое море священного повествования, где валы пучин дерзко вздымаются среди острейших рифов в неведомых водах» (цитата), стоит подумать, как именно Киприана и его смерть представляли реальные участники событий.
Разумеется, лучше всего нам известен взгляд изнутри христианской общины: с этой точки зрения написаны «Акты» и панегирик Понтия, да и сам герой оставил некоторые свои соображения. Для христиан Киприан был настоящим духовным наставником и праведным служителем Бога, но они не забывали подчеркнуть, что он оставался приличным человеком, достойным всяческого уважения. Гибель Киприана — героическая жертва, подвиг человека, готового умереть по призыву Бога ради благополучия своих подопечных.
Кое-что известно и о том, как на это смотрели власти. С их точки зрения, Киприан был лидером тоталитарной секты, в которой адептам промывали мозги. Если ликвидация такого человека могла ослабить подрывную деятельность сектантов, казнь Киприана была необходима, чтобы укрепить стабильность государства и духовное здоровье общества.
Гораздо меньше ясности в том, что касается мнения большинства. Правительство утверждало, что репрессии против христиан необходимы для блага всех нормальных людей. Сами христиане занимали в этом отношении двойственную позицию: они любили представлять себя жертвами кровожадного быдла (Киприан как-то раз хвастался папе Корнелию, что разъяренная толпа требовала бросить его на съедение львам) и в то же время изображали себя лояльными и даже примерными гражданами. Создается впечатление, что горожане в целом не испытывали ненависти к христианам. Время от времени патриотизм, оскорбленные религиозные чувства и влияние государственной пропаганды давали себя знать, но, как правило, люди предпочитали постоять в сторонке и поглядеть, чем все это кончится (заголовок дня: «Казнь сектантов собрала тысячи любопытных!!!»).
Теперь посмотрим, как развивалась легенда о Киприане после его гибели. Без малейшей претензии на полноту обзора можно пробежаться по основным вехам этой традиции, чтобы получить о ней самое общее представление. Я начну с вещей, в общем-то, невинных, а закончу лютой агиографической вакханалией.
.
.
Невинные вещи — это небольшие дополнения, которые средневековые писцы делали к «Актам Киприана». Базовый текст, судя по всему, начинался с датировки («В консульство…») и заканчивался скупым указанием на незавидную участь судьи, пославшего Киприана на смерть («…скончался»). Те, кто переписывал текст, считали нужным снабдить его заголовком и православной концовкой. Умеренный редактор делал так: Начинаются Страсти святого епископа Киприана. В консульство Туска и Басса… Вот так принял мученичество блаженный Киприан, в 18-е октябрьские календы, в царствование Господа нашего Иисуса Христа, которому честь и слава с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь (древнейшая рукопись Clm 4554). В испанской версии добавлено немного красивых слов и гениальная догадка по поводу участи проконсула: Страсти святого и блаженного мученика Киприана, пострадавшего в городе Карфагене, в 18-е календы октября. Благодарение Богу. Во время óно, в консульство Туска и Басса… А через несколько дней умер проконсул Галерий Максим: его удавил дьявол. Господь же принял мученика своего в мире, ему честь и слава со Святым Духом во веки веков. Аминь («Испанский пассионал»).
Не на шутку раздухарился редактор исключительно корявого текста, который есть в паре южногерманских рукописей IX века. Здесь «Акты» начинаются с риторического предисловия, «помпезного и бессмысленного», как выразился Райценштайн. Начинается оно так: С благочестивой любовью мы жаждем поведать страдания святых, а заканчивается: на христиан обрушились яростные гонения. И вот, случилось так, что в консульство Туска и Басса проконсул Патерн… Дальше появляются императоры Валерий и Галерий и еще много всего занятного. Заканчивается все на торжественной ноте: …в Маппалии, где несказанные знамения множества бесчисленных чудес изволит творить всемогущий Господь, истинный и вечный Бог во веки веков. Аминь.
Это все в порядке вещей. Опасная тенденция проявляется в так называемом «донатистском Мученичестве Киприана», которое в целом совпадает с первой редакцией «Актов». Считается, что его сработали донатисты (о них, как ни странно, есть приличная статья в русской википедии) где-то в начале IV века. Текст снабжен довольно корявым заголовком «Страсти Киприана с того дня, когда блаженный мученик Киприан претерпел мученичество; как это произошло, изложено и объяснено в этом чтении». Здесь Киприан, выслушав формулировку обвинения, с воодушевлением восклицает: «Хвала Богу!» — и все христиане повторяют за ним: «Хвала Богу!». В ожидании палача Киприан православно взирает на небо и творит молитву. Ему помогают завязать глаза не два Юлиана, как в оригинале, а «пресвитер Юлиан и субдиакон Донат», что можно воспринимать как легкий намек на духовного лидера донатистов. В конце проконсул Галерий Максим умирает не от болезни и не от рук дьявола, а от стыда и раскаяния в своем беззаконии. Эти отличия сами по себе вряд ли существенны, но в них проявляется тенденция к изменению самого текста «Актов». Кстати, можно видеть рукопись IX века из Вюрцбурга, в которой сохранился донатистский текст.
О Киприане говорится в нескольких проповедях Августина, которые он произносил, приезжая в Карфаген на праздник мученика. Как правило, Августин старался не пересказывать «Акты», потому что аудитория была в целом знакома с этой историей. Только в проповеди 309 он более подробно остановился на «страстях нашего самого верного, самого храброго, самого славного мученика». Понятно, что там в основном всякая риторика и пышные словеса. С особым рвением Августин вцепился в предложение проконсула Киприану подумать еще раз. С этим местом стоит познакомиться поближе.
«Правильно думает тот, кто помнит, что Бог — это судья, перед которым каждому суждено дать отчет в том, как он провел эту жизнь и исполнял возложенные на него обязанности. Тогда каждому, по свидетельству апостола, воздастся за то, что он что делал, будучи в этом теле, за хорошее или плохое. Вот как думает тот, кто живет по вере. Чтобы не беспокоиться о себе в последний день, он каждый день считает последним и до последнего дня живет так, как угодно Богу.
Именно так думал блаженный Киприан, самый милостивый из епископов и самый верный из мучеников, а не так, как увещевал его коварный дьявол одержимыми устами нечестивого судьи: «Подумай еще раз». А когда увидел, что он остался непреклонным при словах «Государи повелели тебе совершить обряд», на его ответ «Я этого не сделаю» добавил: «Подумай еще раз». Вот какой коварный дьявол: тот, кто эти слова произносил, их настоящего значения не понимал, но тот, кто на самом деле говорил, понимал отлично. Ведь речи проконсула исходили не от земных государей, о чьих повелениях он рассуждал, а от государя, правящего воздухом, о котором сказал апостол: «Он действует в сынах недоверия». Да, не знал проконсул, кто говорил его устами, а Киприан прекрасно знал. Само собой, он знал, когда услышал такое от проконсула: «Подумай еще раз». Насколько нелепо звучит это в устах человека, и насколько коварно — в устах дьявола! Двоих созерцал Киприан перед собою: одного глазами, другого верой.
Не желал тот Киприану смерти, не желал ему венца, потому и был так кроток, так осторожен. Но Киприан прямо ответил тому, с кем втайне боролся: «Делай, — сказал он, — что тебе велено. В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Итак, тот говорит: «Подумай еще раз», и получает ответ: «В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Действительно, раздумывают, когда нужно дать или получить совет. Но проконсулу не нужен был совет Киприана, он сам хотел дать Киприану совет. И вот каков был ответ: «В таком справедливом деле не нужно раздумывать». Да, не нужно раздумывать о тем, в чем нет сомнений: сама справедливость развеяла все сомнения. Итак, праведник, чтобы умереть безмятежно, живет с твердой верой».
Занятно, что Августин ухватился именно за интерполяцию в «Актах», сделанную, чтобы подчеркнуть подвиг Киприана и разжевать его значение для аудитории. Суровую жизненную правду, которая стоит за «Актами», Августин подменяет своими представлениями о том, как должен был происходить суд. С его точки зрения, проконсул только и думал, как бы отправить Киприана на смерть, а если он был «кроток и осторожен» — значит, это не он, это в нем дьявол говорил. В воображении Августина и его слушателей Киприан словно непоколебимая скала стоял перед жутким проконсулом в окружении кровожадной толпы. Как-то так, наверное:
.
Надо отметить, что Августин вообще-то довольно трезво относился ко всякой там агиографии и чудесным явлениям. Но рассказы о мучениках он воспринимал так же, как и большинство людей того времени: они были настоящие герои, а все остальные — монстры и сосуды зла.
Это все в пределах приличия. Оказывается, наряду с «ортодоксальной» версией существовала и другая, которая от одного писателя к другому становилась все более фантастичной.
Киприану посвящена 13-я поэма из цикла «Венцы мучеников» испанца Пруденция, современника Августина. Поэт облек в изящную стихотворную форму довольно странный рассказ, сплетенный, скорее всего, из каких-то благочестивых баек. Суть истории такова. В юности Киприан был модным молодым человеком и усердно занимался всякой магией. С помощью своих чернокнижных познаний он совращал невинных, соблазнял чужих жен и вообще творил непотребства. Но Бог решил, что пора появиться такому человеку, который мог бы изящно толковать письма апостола Павла и всячески наставлять христиан. Христос вселил в сердце Киприана любовь к истинной вере, заставил его бросить непотребства и стать христианским епископом. Тем временем императоры Валериан и Галлиен, ненавидевшие все доброе и светлое, стали в массовом порядке убивать христиан, требуя от них поклоняться «тысяче тварей мерзейших, землей порожденных». Киприан объяснял людям, что это все полная чушь, и нужно только уповать на Бога, чтобы получить вечную жизнь и славу. Гонители бросили его в глубокую темницу, где Киприан молился, чтобы ненависть нечестивых не ослабевала, и чтобы христиане продолжали храбро умирать. Тогда на христиан спустился Святой Дух. Гонители поставили всех перед ямой, полной негашеной извести, и приказали им бросить хотя бы крупинку соли на дьявольский алтарь. Триста человек вышли из толпы, бросились в яму и сразу погибли: «телá белизна поглотила и души их ввысь вознесла». Киприан обрадовался, что получилось столько мучеников в один присест. Представ перед разъяренным проконсулом, он исповедал Христа и под яростный рев толпы был предан смерти: «Богу достойно хвалу он вознес и победную песнь воспел». В общем, африканская земля обагрилась его кровью, а весь мир осветился его святым учением.
Тут можно сказать: ну, приехали, все перепутано и сдобрено какой-то хренью, даже не похожей на правду. Но это еще не предел. Наш следующий герой — Григорий из Назианза, епископ Константинополя, с его 24-й речью (На праздник Киприана). Там много утомительной риторики, но суть такова. Киприан был великий человек, ученый, добродетельный и вообще самый лучший из мучеников. Сначала он служил демонам, ненавидел истину и занимался колдовством. Однажды ему приглянулась красивая девочка, из знатного рода и в высшей степени целомудренная. Он попытался ее соблазнить, но натолкнулся на твердый отказ. Он вызвал злых духов, но она обратилась к Деве Марии, стала молиться и поститься. Дьявол отступил, а пораженный Киприан уверовал, отрекся от своего нечестия и стал благочестивым христианином. Со временем он возглавил церковь всей Африки. Император Деций стал преследовать христиан, пытал и казнил всех праведных людей, каких только мог найти. Увидев, что пытки и казни ни к чему не приводят, он призадумался и понял, что всему виной Киприан. Великого святого отправили в изгнание, но его дух продолжал укреплять христиан в борьбе с миродержцами и прочими мучителями. Тогда ему отрубили голову. Такая вот история. Более подробный рассказ есть в «Мученичестве Киприана», которое сохранилось только на армянском языке. В общих чертах он совпадает с рассказом Григория, но там больше подробностей, и вообще автор демонстрирует больше исторических познаний.
Это не конец приключений Киприана на Востоке. Еще до Назианзина Киприан стал героем здоровенного романа-трилогии. Сначала там рассказывается, что Киприан, колдун из города Антиохии, не смог выполнить заказ некого развратного юноши на соблазнение благочестивой девушки-христианки. Бессилие дьяволов перед верой в Бога так поразило Киприана, что он уверовал во Христа и стал великим праведником. Чтобы предостеречь людей от гибельного колдовства, он написал книгу, в которой подробно поведал о пути греха, тайне беззакония и служении сатане (этот рассказ занимает всю вторую часть: там и мистерии демонов, и гора Олимп, и Мемфис с тайными знаниями египетских жрецов, и Вавилон с халдейскими колдунами, а под занавес явление самого Вельзевула). При императоре Диоклетиане случилось гонение на христиан. Тогда Киприана и Юстину, ту самую девушку, которую он не смог соблазнить (она к этому времени стала игуменшей), стали возить по разным городам, всячески пытать и убивать, а в конце концов просто казнили. Я читал куски из этого романа в латинском переводе. Там, конечно, полный угар, можно только руками развести. Кастрированное резюме этой истории можно почитать у «Дмитрия Ростовского». Отшлифованную эпическую версию этого романа в стихах изготовила императрица Евдокия, жена Феодосия II, которая была дочерью греческого философа и вообще ученой дамой.
.
По поводу всей этой мути есть разные мнения. К примеру, Делеэ считал, что Киприана просто спутали с каким-то местным восточным святым, который вроде как был раскаявшимся колдуном. С хронологией тут вообще путаница. Пруденций писал около 400 года, речь Григория относится к 379 году, а роман-трилогия начал складываться еще раньше, где-то в середине IV века. Получается, чтобы восстановить развитие легенды, нужно поставить эти тексты в обратном временном порядке. Байки Пруденция скорее всего показывают нам ранний этап развития всей этой хохломы, которая на Западе так и не получила продолжения. Зато греки к этому времени уже узнали историю Киприана в общих чертах и превратили его неизвестно во что, заодно подарив ему мученицу-компаньонку. Я тут допустил уничижительные замечания по поводу этой истории, но силу ее воздействия на умы не стоит недооценивать. Вот, например.
.
.
Такое вот развитие легенды: прошло двести лет, а Киприана уже не узнать. На самом деле в этом нет ничего особенно удивительного. В свое время Делеэ проследил, как из скромного церковного чтеца агиографы сделали наместника Египта и доверенное лицо императора (Légendes hagiographiques (1955), 119–139). Пример с мучеником Прокопием давно стал классическим. Легенда о Киприане отличается от него разве что творческим размахом агиографов и, быть может, примесью какой-то другой легенды.
В общем, на этом пока все.
Картинка: начало Актов Киприана в рукописи BSB Clm 4554.
.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-02-24 04:20 am (UTC)no subject
Date: 2015-02-24 09:26 am (UTC)